Мария Степаненко
* * *
И ты танцуешь – вся из звездного света
Соткана, плащ твой – темно-синяя тень.
Кажется, эта ночь – середина лета,
Флейты моей дыхание, Лучиэнь!
В моих глазах – Тинвелин, звездная песня.
Кажется, осень: срывается звездный лист…
Пламя и сталь – это слишком больно, принцесса –
Просто танцуй, пока не кончилась жизнь.
Тебе нельзя останавливаться на грани
Света и Тьмы… Темно-синим крылом –
Плащ… Танец твой – флейты моей дыханье…
Кажется, зацветает болиголов…
* * *
Почему ты помнишь ту –
странную,
Ту – неверную и ту – вредную,
Что саднит в тебе глухой раною?
Ты ведь знаешь, что тебя предали.
Балаган или бордель –
жизнь ее:
Там и тут сыграет роль искренне
И напишет лишь письмо – издали,
Быстрым почерком: “Не верь – истине;
Я такая же как ты –
грешница,
Говорили же: не верь – ветреной!
Я не буду от стыда вешаться,
Но кого из нас, мой друг – предали?
Кто кого на суд любви
выставил
И какой она вердикт вынесет?
Ты долги мне не вернешь – письмами,
Я устала от твоих вымыслов…”
…В сумме слов ни одного –
светлого,
Да по углям босиком – путь ее…
Говорили же: не верь – ветреной!
Даже имя – за пятак куплено,
Даже мертвые глаза –
серые,
Даже горькие стихи – рваные…
Почему ты помнишь ту – нервную,
Ту – неверную и ту – странную?..
Вторник.
Направо и налево –
Лица.
Прием у королевы.
Сжиться
С улыбкою притворной –
Вторник.
Посол из-за границы.
Челядь,
Шуты и менестрели.
Слиться
С толпою бело-черной –
Вторник.
Дворцовые интрижки.
В хоре
Ты снова будешь лишним.
Скоро
Ты вырвешь это с корнем –
Вторник.
Направо и налево –
Взгляды.
Обычай королевы –
Ядом
Карает непокорных
Вторник…
* * *
“По ночам звездопад, но мне не о чем больше
просить”
Маленькая Белошвейка
Звездопад.
Но мне некому больше кричать:
“Задержись!”
И висят
Над кроватью два старых меча –
Это жизнь.
И в столе
Мой потертый дорожный блокнот
Позабыт.
Не жалей –
Нам с тобою спасаться смешно
От судьбы.
Мы с тобой
На минувшем поставили крест,
Выбор прост.
Пусть любовь –
Это клетка для диких зверей,
Гибель звезд.
Души спят.
Меч из ножен, блокнот из стола
Не достать.
И опять
Через небо косая стрела –
Звездопад…
* * *
Я скажу всем тем, кто
остался со мной:
“Прощайте. Меня зовут”.
Я шагну в неизвестность с прямой спиной,
Избрав изгнанника путь.
Кто-то будет свистеть и
смеяться вслед,
Кто-то сможет меня понять,
Но мне, в общем-то, больше не важен ответ
Тех, кто забыл меня.
Усмешка – и факел летит на
мост:
Сгорит за пару минут.
Я шагну в неизвестность – мой выбор прост.
“Прощайте. Меня зовут”.
* * *
Вы придумали меня, люди.
Плод фантазии и плоть мысли,
Даже в книге всех земных судеб
На полях карандашом числюсь.
Кто-то долго собирал маску
По осколкам, зеркалам, граням.
Я оживший персонаж сказки,
И зовусь я – менестрель, странник.
Пусть изменчивы мои лица
(Вряд ли дважды с кем из вас встречусь),
Быть должна моя душа – птицей,
Быть должна моя любовь – вечной.
И кому-то станет мир тесен,
Позовет за горизонт ветер…
И пока еще жива песня,
Серый странник избежит смерти.
Ну, а коль придет война в
город
Иль окажется – не то спел я,
Нож в спине или стрела в горле –
И растает, как роса, тело.
Никакой не заслужу славы.
Хоть людская коротка память,
Будут песней моей жить травы,
Будут песней моей жить камни.
Я ведь призрак, я живу
верой,
Что должна быть за спиной – лютня,
И что должен быть мой плащ – серым…
Вы придумали меня, люди.
11.98
Я ухожу в зиму. Клин
выбиваю клином.
Стонет от боли снег под сапогами.
Выстрелу подставляю голую спину.
Падаю в снег лицом. Расстаёмся врагами.
Я ухожу в никуда. Знаешь ли,
милый,
Мне лишь игла стрелы эту боль заменит.
Клин выбиваю клином. Я разлюбила.
Стонут в метели чьи-то белые тени.
Клин выбиваю клином.
Просто чего-то
Нам не хватило. Шаг в темноту уже сделан.
Ненависть – это всего лишь точка отсчёта.
Белые тени метели стонут над телом.
02.99
* * *
Я вспомню, уходя из череды
Миров – и поднебесных, и подземных –
Твой голос на границе пустоты,
Которая сознание объемлет.
Я вспомню: время знает обо
всём,
Но держит наше будущее в тайне.
Нас снова разлучает Колесо,
В узоры бесконечные вплетая.
Я вспомню звуки тысячи
имен,
Минувших дней забытые раздоры…
А в ком-то пробуждается Дракон,
И рвется в клочья кружево Узора…
Я вспомню: перекручено
кольцо –
Из яви в сон перенося событья,
Нас снова вызывает Колесо,
Пока не оборвутся наши нити…
04.98
* * *
В кривой усмешке – страх и неприязнь.
Мы оба убивали – несомненно –
За нами вслед по кругу ходят тени.
Рука и меч – опаснейшая связь.
В зените Солнце. Взгляд
бесцветных глаз.
Сужаются зрачки. Секундой позже –
Удар в висок. Шипы срывают кожу.
Рука и Знак – опаснейшая связь.
Мы убивали – жалость не
для нас.
По кругу. Солнце замерло в зените.
Я целю в горло… Кажется, мы квиты.
Ведьмак и смерть – опаснейшая связь.
03.98
* * *
Закат. И еще один день
прожит.
Как дым от костра моего горек…
Вчера я не стал с королем спорить,
И слушать приказа не стал тоже.
Я вышел спокойно, не
хлопнув дверью,
Не вынув меча, не сказав ни слова.
Простить не сумел королю смешного –
Что он даже преданнейшим не верил.
И скоро он пустит убийц по
следу,
За каждый удар назначая цену…
Ведь я со вчерашнего дня – изменник,
Я продал свой долг и корону предал.
Но мне справедливость была
дороже,
Лишь ей буду верен до самой смерти…
Как дым от костра моего светел…
Закат. И еще один день прожит.
11.98
* * *
Полночь сводит меня на нет,
Черный провал подъезда –
Тот, что снова кажется мне
Хрупкой лестницей в бездну.
Полночь, темень, шестой этаж.
Ждёт за стенами вечность.
Скоро я научусь летать,
Лишь держи меня крепче.
Крылья тело толкают ввысь,
Не замечая веса.
Где-то мы в глубине срослись,
В сломанных рёбрах лестниц.
Полночь. Мир забирает тьма.
Скоро и мы исчезнем.
Что-то сводит меня с ума…
Бездна.
02.99
* * *
Так – совесть вещая, голосом без лица:
Кто предал женщину, может продать отца.
Так – сталью встречены,
пленников не щадят:
Кто предал женщину, может продать вождя.
Так – память вечная,
поступь, крыло, ребро:
Кто предал женщину, может продать народ.
Так – волны плещутся
кровью вдоль берегов:
Кто предал женщину – продал своих богов.
06.99
Так, как едино имя с тобой,
Неразделимы песня и боль,
Неразделимы сила и власть,
Дом без любимой и старая грязь.
Вместе приходят ревность и
месть,
Богу угодны ладан и крест,
Богу угодны войны и страх –
Битвам итогом вырастет храм.
Высохнут слёзы, кончится
бой –
Не расстаётся с верой любовь,
Сможешь бороться, только пойми:
Не расстаётся с песнями мир…
02.99
* * *
Я опять вдыхаю горький дым
Сигареты и костра ночного,
И пожар на горизонте снова…
Ну, а мы – мы курим и молчим.
Струны тихо пробуют
мотив…
В светлой беззащитности крылатой
Паруса пылают на закате,
И из жизни хочется уйти.
По долине факелы чадят,
Делят мир на правых и неправых…
На кого-то новая облава,
Может быть, уже на всех подряд…
Может, вдалеке – войны
содом,
И горят соломенные крыши…
Только грома битвы мы не слышим –
Значит, мы сегодня не умрём.
Мы еще протянем пару дней,
Я сейчас не зверь и не охотник.
Горизонт пылает до восхода…
Ну, а мы – мы курим в тишине.
03.98
* * *
Крылья ангелов, платье белое,
Невесомые кружева…
Кто ответит мне, что я сделала,
И зачем я опять жива?
Лунным светом, вином отравленным
Эту память не заглушить –
Платье белое, крылья ангелов,
Адский пламень моей души…
08.99
А кто-то скажет: “осёл”,
“Предатель” и “супермен”, -
Ты контролируешь всё,
Пусть мир утонет в дерьме,
Ты будешь строить свой дом,
Где книги и тишина,
Пусть в мире будет содом,
Пусть в мире будет война –
Ты снова любишь одну
Из поэтических шлюх,
Ты тоже можешь рискнуть,
Тебя, конечно, пошлют –
Пускай; она не поймёт
Ни тишины и ни книг,
Ведь свой очаг и оплот
Ты не для женщин воздвиг.
Пусть будет крови река,
И мир утонет в дерьме,
Но здесь – окно на закат
И никаких перемен.
Ты будешь снова летать,
Но это – крылья на час,
С тобой останется та,
Что сможет просто молчать.
И кто-то скажет: “дурак”,
“Герой” и даже “поэт”,
Ты слишком стар для костра,
Ты заслужил этот бред.
И та, что вечно молчит,
Однажды скажет: “Прости,
Тебя нельзя излечить,
Ты потерялся в пути,
Ты заблудился в ночах…” –
И ей уже всё равно,
Заметишь ты или нет,
Что в доме слишком темно,
Ты заслужил этот бред…
Ты держишь мир на плечах.
02.99
* * *
Взлетаю – бездомной, бездонной,
Чуть более плотной, чем воздух, -
Срываю холодные звёзды –
Они обжигают ладони
И тают с пронзающим звуком…
А я в тишине просыпаюсь
И каплям дождя уступаю
Свои обожжённые руки.
09.99
Останутся строки – останутся шрамы,
Твой путь от Порядка до Хаоса верный.
Пылает дворец – и в лицо тебе, Мерлин,
Смеётся стекло в перекрученной раме.
Останутся только – в
кармане колода,
Свихнувшийся карлик и белая птица.
Уходишь навеки – и не с кем проститься,
И даже никто не заметит ухода.
И казнь, и корону тебе
предрекали,
И смерть в ноябре, и корону в апреле.
Когда голоса позовут тебя, Мерлин,
Ты снова из плоти шагнёшь в Зазеркалье.
И тяжестью крыльев,
ссутулившей плечи, -
От первого взгляда до кровосмешенья –
Тебе остаются одни отраженья,
Твой путь от Порядка до Хаоса вечный…
02.99
* * *
Смех – до рыданья, песня – до воя,
Крыльев ломают хрупкие кости,
Это от века сложно и просто:
Если летают – значит, их двое.
Жизнь-белошвейка жемчуг
роняет,
Жемчуг, как череп, морем обкатан,
Путает нитки, губит крылатых,
Вечно смеётся, вечно рыдает.
Казнь – до прощенья, боль
– до юродства,
Гвозди в ладонях, холод в постели,
Ревность и похоть… друг, неужели
Это любовью в мире зовётся?
День – до заката, ночь – до
зачатья,
Совесть-чернавка путает карты,
Порчу наводит, губит крылатых,
Вечное горе, вечное счастье…
03.99
* * *
Захлебнувшись вечным мраком,
Жгу вчерашнее письмо –
Между тигром и собакой,
Между смертью и зимой.
Быть рождённой и сожжённой
Всякой страсти суждено –
Между волком и драконом,
Между болью и весной.
11.99
Гарь пожарища горечью сводит мне скулы.
Мы простить еще можем, но не переделать –
В узком горле ружья уже движется к цели
Из кольца обручального лёгкая пуля.
В темноте обретает забытую
мудрость
Сочетание атомов праха и тлена.
Как легко умереть у тебя на коленях,
И солгать о любви, и проститься под утро.
Треснет сердце – осколков
кровавая россыпь.
Мы простить еще можем, но не переделать –
Холодеющей пули запретное тело
Прорастает из дула серебряной розой.
Уходить навсегда, а потом возвращаться…
Сочетание атомов пепла и пыли
В темноте обретает забытую силу:
Две секунды до боли, четыре – до счастья…
05.99
* * *
Что приключается, не исключается,
Слева направо читать обучается,
Справа налево крестить полагается –
Не получается, не получается.
Что-то спрягается и прилагается,
На составляющие разлагается,
Ваше присутствие здесь исключается –
Не полагается, не полагается…
Песенки здравые, строчки
корявые,
Сыплются деньги в карманы дырявые,
Слева направо шатаются пьяные
В сердце с мечтою, в желудке с отравою.
Жить вожделение, сдохнуть желание,
Правые – рваные, левые – рьяные,
Головы русые, буйно кудрявые –
Нет расставания, есть расстояния…
Самые первые, самые старые,
Мы – с разбитными лихими гитарами.
Кто-то встречается, кто-то прощается
Пёсьими сворами, лисьими сварами.
Нам ли кручиниться, нам ли печалиться,
День намечается, свет выключается,
Небо грозится посмертными карами –
Что приключается, не исключается…
05.99
Бродят глюки, бредят люди,
От тоски и до тоски
На стене скучает лютня,
Да над лампой мотыльки.
На болоте васильки,
Осока и осина –
От тоски и до тоски
И я была невинной…
Бродят люди, греют руки,
От стыда и до стыда
Пьяных духов перестуки
Нас тревожат иногда.
Под забором лебеда,
Репейник и шиповник –
От стыда и до стыда
Я тоже буду помнить…
Пей до дна – не выпьешь
море,
От зари и дотемна
На две трети это – горечь,
На три четверти – вина.
В огороде бузина,
А в Киеве рябина –
От зари и дотемна
И я была любимой…
05.99
* * *
Эти песни и сказки тебя повлекут –
“Я дал клятву, а выполнить так и не смог…”
Только – руки предчувствием сжаты в замок,
Только – взгляд в никуда, деревянный клинок,
Только топот копыт по сырому песку.
В этих снах и мечтаньях –
несбывшийся смысл,
Эти песни и сказки его сохранят.
Нашей призрачной веры другим не понять,
Деревянный клинок защищает меня
От враждебного мира и вечной зимы.
Ты дал клятву – а
выполнить так нелегко…
Поседеют виски, пожелтеет листва.
От реальности в сторону шаг или два –
И уже не догнать тебя и не позвать,
Лишь на мокром песке – отпечатки подков.
09.99
Четыре такта любви,
Четыре страха в крови,
Четыре кайфа лови –
Уже пора
Нам, окунувшись в восторг,
Пройти вперёд – на восток –
Четыре шага – и в морг
В четвёртый раз.
Четыре блика дрожат,
Косая кромка ножа,
Нам даже боль хороша,
Когда светло.
Четыре вздоха ещё –
От сердца ум отлучён,
Но станет первым лучом
Четвёртый слог.
Четыре шага наверх,
Четвёртый порванный нерв,
У палачей и у жертв
Одна игра.
Четыре камня в горсти,
Косая кромка блестит,
Четыре такта – прости,
Но мне пора.
05.99
* * *
Пообещай мне присниться…
На венах тонкие розы порезов.
Дана безрукому птица,
Дана безумцу холодная трезвость,
А мне дано прикоснуться
И снова быть на любовь обречённой…
Пообещай мне вернуться,
Зажать ладонью предчувствие стона.
Всё то, что звали ошибкой,
Пообещай мне однажды исправить.
И тело – брошенной скрипкой,
Но ты играть уже можешь на память.
Под кожу вросшие розы –
Как будто рунами жизни страницы.
О, мой единственный, просто
Пообещай мне однажды присниться…
05.99
Я твоё кольцо
Не смогла надеть –
Рассыпала соль
Да кляла людей.
Колесом узор
На речной воде:
Назвался творцом –
Привыкай к узде.
Запрокинь лицо –
Где небес предел?
Как невестин сон,
Облаков кудель.
Удавлюсь косой,
Раз таков удел –
Я твоё кольцо
Не смогу надеть…
05.99
* * *
Это война на двоих. Пусть
они все подождут.
Пусть попридержат угрозы и страхи свои.
Вереск простился со мной, ветер почуял беду,
Век разуверился – это война на двоих.
Над головами провис
лестницей в небо Биврёст.
Руны пророчат; а впрочем, какой от них прок?
Волк отпевает двоих, ворон о будущем врёт,
Волосы вора налипли на острый клинок.
Блики мой разум слепят, не
различаю лица,
Холод металла касается сомкнутых губ.
Винных подвалов дурман – вира за казнь храбреца.
Кровь на асфальте, на камне, на первом снегу.
Пусть они все подождут.
Враг мой, война есть
война.
Вести развеют три вечно слепые швеи.
Ветер на север летит, ворону вера дана,
Всё возвращается – это война на двоих.
02.99
Когда закончится пряжа,
Они завяжут последний узел.
Ты разгильдяй или бражник,
И дверь покажется слишком узкой.
И даже лестница вздохов
Тебе покажется слишком жёсткой –
Мы родились, чтобы сдохнуть,
Сломать себя на галерных веслах.
Приговорён и повешен –
Никто за дурь не платил иначе,
И как ни мучайся, грешник,
Одна из них всё равно заплачет.
И что-то вспомнится даже –
Как отзывается болью мускул.
Когда закончится пряжа,
Они завяжут последний узел…
09.99
* * *
Пустого тёмного троллейбуса
Заиндевелое стекло;
И мы разгадываем ребусы,
Не договаривая слов.
Скупые сумерки незрячие
Зажгли сигнальные огни,
И тянет к нежности растраченной
Под сердцем маленький магнит.
Нас примут зимние
созвездия
С крылатым братством наравне,
Но шпаг сверкающие лезвия
Мне вдруг привидятся во сне.
А там, за сумерками
снежными –
Неразделённое тепло,
И мы целуемся, по-прежнему
Не договаривая слов…
09.99
* * *
Мы плакать и молиться
перестали,
Но всё же – да хранит тебя Господь,
Когда мою зарвавшуюся плоть
Пришьют к стене четыре дюйма стали,
Любимый, да хранит тебя Господь.
В последний раз – вне роли
и без грима –
Моя кровосмесительная страсть
Поможет на колени не упасть
И всё же – да хранит тебя, любимый,
Моя кровосмесительная страсть.
Здесь каждый прокажён и
обесчещен,
Короткое движение клинка
И – тающая тьма в моих зрачках,
Любимый, да хранит тебя от женщин
Короткое движение клинка…
10.99
* * *
В который раз убита наша масть,
Осенний дождь сердца лишает жизни,
И – босиком на жестяном карнизе –
Давай станцуем, чтобы не упасть.
Оставлю три кукушкиных
пера,
Зелёный след помады на окурке
И горностаев ласковые шкурки,
Как королева твоего “вчера”.
Последний принц,
лирический герой, -
В размер подогнан и увековечен –
В твоей руке бездумно и беспечно
Я оставляю пёстрое перо.
Смешает осень золото и
грязь,
Любой король подохнет, как собака –
Давай смеяться, чтобы не заплакать,
Давай станцуем, чтобы не упасть.
10.99
* * *
Лазерной дрожью
Красная точка,
Длинные брызги по стене.
Делай, что должен,
Делай, как хочешь,
И не тревожься обо мне.
Зеркало треснет
Чёртом багровым
И улыбнётся нам во сне.
Пой его песни,
Верь его слову
И не тревожься обо мне.
Чёрная кошка
Выйдет навстречу,
Череп оттает по весне.
Думай о прошлом,
Думай о вечном,
Но не тревожься обо мне.
11.99
Это – вечная
горькая правда в усмешке шута:
Все проходит, а в пьесах всё то же – война и
любовь…
Я не выйду за рамки однажды написанных слов.
Это – лучшая роль, но под маской опять пустота.
Это дерзость – над
пропастью взгляда пройти по струне,
С непреклонной решимостью выбрать еще одну цель
И почувствовать легкой победы пугающий хмель…
Быть жестоким легко, ведь под маской меня уже нет.
А когда под ногой
оборвется упругая нить,
Я шагну в неизвестность, и примет меня –
пустота…
Это вечная горькая правда в усмешке шута:
Я и есть эта роль, я не в силах ее изменить.
06.98
* * *
Вороненая сталь холодна – девять острых зубцов…
Но корона пылится в коробке, как ёлочный венчик.
Ни одно королевство твоё в этом мире не вечно,
И насмешке-пощёчине ты подставляешь лицо.
Забываются
гордость, и ревность, и детские сны.
Мы не выйдем на круг уже. В угол отставлены шпаги.
Мы устали от жизни – и с горя мараем бумагу.
Мы изгнанники оба, и значит, мы снова равны.
А монархи всё
правят… Нам странно и даже смешно
Наблюдать, как они шелестят разномастною свитой.
Мы свернули с пути – и закончились песни и битвы,
И осталась лишь горькая память – короной
стальной.
11.98
* * *
А когда отболит – остаётся лишь лёгкая горечь,
Как следы наших ног будут стёрты с полоски песка
Золотистой волной, так и время, с которым не
споришь,
Нас научит прощать и – не верить губам и рукам.
Нам останутся
строчки – опавшие листья сухие,
Нам останутся шрамы – отметины вечной борьбы.
Мы узнаем потом, что попали в объятья Стихии,
Из которых никто не вернулся таким же как был.
Мы устали гореть,
наши чувства, как мокрые спички,
Не хотят отдавать зябким пальцам ни капли тепла.
Хуже всяких оков нам со временем станет привычка
Просыпаясь вдвоём, возвращаться в земные тела.
Скоро волны и время
мне скажут, что так будет проще –
От огня отказавшись, секунды свободы продлить…
Нам останутся сны, нам останутся шрамы и строчки,
И приятная горечь – когда наконец отболит.
03.99
Мой черный цинизм –
это возраст, а вовсе не я.
Мне так не идёт шутовская усмешка кривая.
И над окрылённостью нашей привычно смеясь,
Я всё забываю сказать, что чудес не бывает.
“Не хмурьтесь,
принцесса – вам это совсем не к лицу”.
Вы вновь поддаётесь уловкам актерского дара –
Мой сумрачный вид – это возраст, а вовсе не суть.
Я всё забываю сказать, что мы с Вами – не пара.
Я снова рискую –
мне нравится эта игра.
Кидаю монету – пусть делает выбор случайность…
Я всё забываю сказать, мой доверчивый брат,
Что даже молчание – возраст, а вовсе не тайна.
Мне выпала решка –
а значит, я Вас не люблю.
И всё это – возраст…ах да, я опять издеваюсь.
Я всё забываю закрыть свою душу на ключ,
Я всё забываю сказать Вам…я всё забываю…
11.98
* * *
Подняться с колен, целовать рукояти мечей,
Уйти в неизвестность, свободы обет не нарушив…
И Фата-Морганой над стылым восходом – мечеть,
И голос Пророка звучит в наших проклятых душах.
Идти на восток, до
восхода, до края земли,
Увидеть в глазах человека, что бога нет, кроме
Тебя и меня… Оживает в мозаике лик
В терновом венце – в позолоченной царской
короне.
Ползти ли на брюхе,
на светлых ли крыльях лететь,
Идти ли пешком по серпам – к нестерпимому свету,
Сквозь слезы смотреть, как в огне исчезает
мечеть,
И тают кресты на её ледяных минаретах…
Проверить легко, не
умолкло ли сердце в груди.
Сырой чешуёй заблестят иорданские воды.
В войне против всех нам дано наконец победить –
Уйти в никуда, не нарушив обета свободы…
(С)НЕГАЗЕТА
На главную / Библиотека / Музыка / Графика / Авторы
