Ирина Зимняя

* * * 

Босиком стою у окна. 
Я не в силах унять свою боль. 
Это просто сыплет зима 
Щедрой горстью на раны соль. 

* * * 

Снега метались в пляске сизых вьюг, 
И обо мне метель-подружка выла, 
Когда прекраснейшее слово "друг" 
Я заменила глупым словом "милый". 

* * * 

Я люблю тебя. Что мне толки? 
Что обиды и униженье? 
Так река через мели, пороги 
продолжает свое движенье. 
Ее к морю далекому тянет, 
и бежит за волной волна... 
И в дороге она не устанет. 
Так и я в себе не вольна. 

* * * 

Танцуют тени, свечка плачет, 
а пламя - желто-голубое. 
Там за окном метель судачит, 
стучит в окно, зовет с собою. 

Я за окно шагну, с метелью 
с подругой крепко обнимусь. 
Мне вслед за сердцем улететь бы 
туда, куда уж не вернусь. 

Уж не уткнусь в плечо родное - 
другую любят сердцем грешным... 
А за окошком ветер воет 
от одиночества, конечно... 

* * * 

Расщедрился на снегопады март, 
послал к земле пушистые осадки, 
и приглушил весенний птичий гвалт, 
припорошил проталинок заплатки. 

Так и моя привязанность к тебе: 
по всем законам ей пора угаснуть... 
Но снег летит наперекор судьбе, 
чтоб сделать мир по-своему прекрасным 

***

Отнедужилось. Тайное, явное
смято ггрубо единным комком.
Вот сейчас эту заморочь давнюю
отшвырну пальцы жгущим снежком.
То ли в поле, где вьюга трясется,
спящей мамке подол теребя,
то ль в твое дорогое оконце,
чтоб еще раз взглянуть на тебя.

* * * 

Поиграем в любовь? 
Что-то жить стало скучно... 
Поиграем в любовь? 
И азартно, взахлеб. 
Так начнем же скорей - 
мне мучительно душно: 
одиночество горло 
сдавило петлей. 

Посмотри мне в глаза. 
В них себя ты увидишь. 
Ни к чему замечать 
в них отчаянье, боль. 
Не тебе он звонит, 
мой безумный град Китеж. 
Ты не враг и не друг - 
мы играем. В любовь. 

Ты техничен и мил. 
Я мила и лирична. 
Как легко и бездумно 
болтать о любви. 
Попищала и сдохла 
в ладони синичка. 
И летят, но не к нам 
в вышине журавли. 	

* * * 

Мой недуг согнул меня в дугу, 
То в озноб, то в пот меня бросает. 
Я смотрю на полную луну 
И она сочувственно кивает. 

Бред и явь сошлись заподлицо, 
И мечты кружат с фламинго грацией. 
Лунный свет соткал твое лицо 
Молчаливой и родной галлюцинацией. 

* * * 

Мы все пришельцы. Кто из Питера, 
Кто с Украины, кто с Урала. 
А ты, наверное, с Юпитера. 
Об этом сердце мне сказало. 

Я уставать от жизни стала, 
От дней безрадостно-привычных. 
И вдруг случайно повстречала 
Тебя - явленье необычное. 

А на твоей родной планете 
Другой газ нужен для дыханья, 
Не греет солнце, хоть и светит - 
Зима, зима там постоянно. 

Для вас напевны злые ветры, 
И люди все с холодной кровью. 
А миссия твоя: разведать, 
Что на земле зовут любовью? 

Там тяготенье вдвое больше, 
Ты - по привычке? - весь ссутулен. 
А ночь светлей, хотя и дольше, 
Горит четырнадцатью лунами. 

Земного вдвое год длиннее. 
Меня ты старше, вот досада! 
Ты очень мудр, а я глупею, 
Особенно, когда ты рядом. 

... Я сочиняю эту песню, 
А для чего - сама не знаю: 
Мы никогда не будем вместе. 
Ведь ты - с небес, а я - земная. 

* * * 

Как-то обходился без меня 
все свои нескомканные годы, 
я, судьбу хваля или кляня, 
тоже шла-брела своей дорогой. 

Бог напутал или черт шутил 
в час, когда Всевышний прикемарил? 
Только вдруг пересеклись пути, 
бывши параллельными вначале. 

И я снова двойку получила 
в этом испытании любовью. 
Ничему-то жизнь не научила: 
по себе рубить. Беречь здоровье. 

И, конечно, быть поосторожней. 
Если взяток нет, то молвить: “Пас!” 
Осторожной быть совсем несложно. 
Только не под взглядом серых глаз. 

* * * 

Нелепость встречи очевидна. 
Пожар пожаром погасив, 
Подвергнусь доле незавидной: 
Знакомство. Интерес. Разрыв. 

Вплетется в судеб паутинки 
Надоедающий мотив 
Любви заезженной пластинки: 
Свиданье. Поцелуй. Разрыв. 

Пожму я крепко Вашу руку. 
Пожатием предотвратив 
Вот эту горькую науку: 
Мечты. Желания. Разрыв. 

19 марта 1996 г. 	

* * * 

Море невостребованной нежности 
Плещется и плачется в душе 
В берегах постылой безнадежности 
Со следами кораблекрушений. 

Я горстями вычерпаю нежность, 
И раздам налево и направо: 
В противоположность неизбежно 
Превратится то, что застоялось. 

Но испив моей души настойку, 
Кто-нибудь да все же захмелеет? 
Или мне пора с упрямством стойким 
Познавать повадки старой девы? 

Или с чадолюбием безмерным 
Пригожусь какому-то калеке? 
Иль в поездке согрешу, наверно, 
С милым нелюбимым человеком? 

Дни пустые без любви проходят 
И пройдут. Немного и осталось... 
И уже любви не нужно вроде... 
Так считала я. И просчиталась. 

Взгляд очей твоих осенне-карих - 
Дружелюбность и сама небрежность - 
Растревожил душу и заставил 
Горлом хлынуть сдержанную нежность. 

1992 г. 

* * * 

На душе поселился 
Сплошной неуют: 
То ли кошки скребут, 
То ли волки поют. 
То ли в мыслях - сарай, 
То ли в чувствах - раздрай... 
Что за дикое место - 
Утеряный рай! 
Как прогнать без возврата 
Месье Дискомфорт? 
Почему мою подать 
Никто не берет? 
Почему все не то, 
Почему все не так? 
Строить думала храм, 
Оказался - бардак?! 
Распрощаться пора 
С амплуа травести? 
До житейских проблем 
Суетных дорасти? 
Или в пустынь свою, 
Наконец, забрести, 
Чистоту и порядок 
В душе навести? 

* * * 

Я привыкаю не звонить тебе. 
Пустяк, конечно. Но в родном учрежденье 
все телефоны по соседству - наважденье! - 
крутя хвостом, сбегаются ко мне. 

Заглядывают цифрами просяще, 
спешат подставить свой блестящий бок. 
Я отбываю наказанья срок, 
домой бегу, с соблазном распрощавшись. 

Вот таксофон-бандит из-за угла 
бросается под ноги - что за дело?! 
Я все копейки, что в горсти имела, - 
вчера у церкви нищим раздала. 

НОЧЬ, КОТОРОЙ НЕ БЫЛО 

Маркизе Ангелов 

В этот вечер пришел долгожданный желанный мой. 
Я достала свечу, чтобы спрятать смущенье свое. 
И шептались деревья, прильнув к нашим окнам непрошенно: 
"Где же муж? Где же муж? Почему они нынче вдвоем?" 

Закричали деревья, взмахнули ветвями встревоженно, 
Не услышан был их целомудренный, верный запрет: 
Ты меня целовал где положено и не положено, 
Рассмотрев мое "да" за холодным и сдержанным "нет". 

Ночь гуляла, пьяна и грозой, и потоками ливневыми! 
Мы не спали, и ночь, коротка, словно счастье мое. 
И скакали деревья, мотая зелеными гривами, 
Чтобы утром вернуться в постылое стойло свое. 

КАТЕ 

Сбросил наждачной бумагой 
Тополь листву на асфальт. 
Дымом пропахшею влагой 
Осень заставит дышать. 

Вот, приобнявши за плечи, 
Дождик идет не спеша. 
В этот сентябрьский вечер 
Раны залечит душа. 

Нас разыграл без сомненья 
Встречей апрель-водолей 
Пообещав возвращенье, 
Вместо синиц - журавлей. 

Вот календарь напророчил 
Повод для новой тоски: 
Жаркие летние ночи, 
Ночи, что так коротки... 

Будет опавшей листвою 
Наши следы устилать 
Память, как дворник метлою, 
Кожицу с раны срывать. 

Вот и испит без похмелья 
Боли последний глоток, 
А на озябшую землю 
Брошен пуховый платок. 

12 сентября 1994 г. 

Тому, кого я называла ВЯЧ 

Осыпаются тихим снегом 
С белой яблони лепестки. 
То ли был ты со мной, то ли не был? 
Погибают любви ростки. 
Я ль тебя не ждала, не чаяла, 
Черный светоч, проклятый мой, 
Повстречать в этой схватке отчаянной, 
Дикой схватке с кривою судьбой? 
О мое безрассудство отваги! 
О безумья забытый мотив! 
На моей белоснежной бумаге 
Отпечатался твой негатив. 
Но слабеет наполненность пульса. 
Где предзимние те вечера? 
И звонков предпоследних конвульсии 
Поглотила июня жара. 

ВРЕМЕНА ГОДА


ТРИ ВАРИАЦИИ НА ОСЕННЮЮ ТЕМУ 

1 

Мягко стелет октябрь упругость ковра, 
Не скупится на чистое золото. 
И от зрелища этого жарко глазам, 
Сердцу - холодно. 

2 

Ах, октябрь-холуй, 
Что за мерзкий мужик! 
Барин свистнул - ликуй 
и от счастья дрожи! 
Что сентябрь-поэт 
Рисовал - сотворял, 
Осердясь посрывал, 
В грязь в сердцах затоптал. 
Только медлит Зима - 
Злое сердце, обман - 
Только шлет вестовых 
И не едет сама. 
И стоят дерева 
В ожиданье немом, 
Шапки снявши долой, 
С непокрытым челом. 

3 

По капельке, 
Да по листочку, 
То бабьим летом, 
Не всерьез 
Пришел октябрь 
Поставить точку, 
Убрал листву всю, 
Привел мороз... 
А я понять 
Не понимала - 
Что плачет деревце, 
О чем грустит? 
Сперва слезинкой - 
Одной листвинкой, 
Потом горстями, 
Потом навзрыд.. 
И вот снежинки 
Вслед паутинкам 
На позднецветы 
Толпой легли. 
И краски осени 
Как мусор бросили, 
И свой порядок 
Не навели. 
Что за досада! 
Кому так надо 
Гнать, словно стадо, 
Жить торопясь, 
И за покорность, 
За обреченность 
Наградой черной 
Дать эту грязь?! 


* * * 

На голых ветках, словно бусы, 
Повисли капельки дождя. 
Свет фонаря в них завернулся, 
На черном бархате паря. 

Бутон жемчужной розы редкой, 
Изящный, тонко-кружевной. 
Всего лишь дождь. Всего лишь ветки. 
Ноябрь, не шути со мной! 

... Четыре шага столь смертельных 
Для миражей. И вижу вдруг 
В фонарно-желтом освещенье 
Слоновой кости толстый сук. 

Заснув под шум дождя, разбужен 
Ты мягким светом из окна: 
На ветках - снег, ледок - на лужах. 
Сибирь. Ноябрь. Тишина. 

ЗИМНЯЯ ЗАРИСОВКА 

Деревья кричат свой безмолвный протест 
Тому, Кто Устал Улыбаться. 
Ночь возвратилась на стылый насест 
Домов насиживать яйца. 	

ЗИМА. ОПУС 2 

Опять туман. Зимы сознанье смутно. 
Все как всегда, но все не так, не то. 
Ужасно рады слабости минутной 
предметы куролесят в шапито. 

Милейший вяз скребет рукой костляво, 
а ямы рот так кровожадно пуст... 
В попытке переправиться направо 
замечен был стоящий слева куст. 

Пятиэтажка стала невидимкой. 
Снопом огня - далекой фары свет. 
И змейкой ускользнули все тропинки, 
и неба нет, и горизонта нет. 

О, ледяная дева правил строгих 
несчастная, покинутая - знаю! - 
одна в ночи ты плачешь, недотрога, 
и бродишь бедная, безумная, больная. 

Я за тобой ходить готова следом, 
потом зажечь впотьмах рассвета свечку... 
И воплощением горячечного бреда 
предстанет мир в убранстве подвенечном. 

* * * 

Этот сезон - зима? 
Имя ему - ночь. 
Уходишь во тьму, 
Возвращаешься - тьма. 

А солнце - как блудная дочь. 

* * * 

Зима! Хозяюшка моя, 
оговоренная безвинно. 
Грязь распустёхи ноября 
холстом застелешь ты простынным, 
укроешь озимь на полях, 
в лесу брусники кустик каждый 
и шапку пьяным тополям 
ты нахлобучишь не однажды. 
Ты солнцем предана, Зима. 
За летом птицы улетели... 
Из всей палитры спасена 
одна лишь краска. Белый-белый 
фломастер на окне моем 
оставит нежные узоры. 
Как мокрой тряпкою теплом 
сотрешь эскиз и пишешь снова, 
не повторяясь. То плюмаж 
на киль нацепишь грустной лодке, 
изящество ветвям придашь 
простою снежною обводкой. 
И нет предела мастерству... 
И восхищенная, немая 
с восторгом графику твою 
я сердцем чистым принимаю. 
Сестра! Прими мою любовь, 
в злом колдовстве ты неповинна. 
Из стертых пальцев каплет кровь 
и стынет гроздьями рябины. 

* * * 

Зима ушла. Мир грязно-буро-серый. 
И небеса холодно-голубы. 
Костяшками полуденных капелей 
весна карниз бессмысленно долбит. 
Кусты, деревья голы и безлики, 
как будто в пепле их корявый стан. 
В обрывках прошлогодней повилики 
и придорожном мусоре - бурьян... 
Такая обескровленность, послушность: 
вовек затихла жизни круговерть? 
Ни ветерка, ни духоты - бездушность. 
Вот так, наверно, наступает смерть. 

Из цикла "Напевы чукчи" 

* * * 

Cнова, снова мир окрашен 
в маскировочное хаки. 
Снова рощи голы. Машут 
кулаками после драки. 

Расцветает - аль ослепла? - 
верба, все поняв превратно. 
Кружат чайки серым пеплом 
над костром воды закатным. 

***

Измяты простыни снегов 
(Их март придет стирать вручную), 
Присев на край медвежьих снов, 
Сосульки плачут врассыпную. 

Плывут регатой облака 
В декабрьском синем-синем небе 
И, ошалевшая слегка, 
Я пью глазами эту небыль. 

30 декабря 1994 г. 

* * * 

4 января 1995 г. 

Дождь в январе... Сошла с ума? 
Или Синоптик куролесит? 
И кажет мне язык Зима, 
Его с соседней крыши свесив. 

* * * 

Я на коврике коричневом трезвею 
Перед черно-беспросветным дерматином, 
Мои руки безнадежно тяжелеют, 
Дело, значит, резко пахнет керосином. 

То ль зарядкой по утрам не занималась, 
То ль шампанское разбавлено водою, 
То ли дурой как была, так и осталась, 
То ль упавшею к твоим ногам звездою? 

ЧЕТВЕРОСТИШИЯ 

Люблю тебя, но не слишком, 
Ведь ты, прости за пророчество, 
Короткая передышка 
На долгом пути одиночества. 

* * * 

Не сердись на меня, я немного устала 
От нелегких побед, от разлук и утрат. 
Просто встреча с тобой. Разве этого мало, 
Чтоб березой плакучей смотреть на закат? 

* * * 

Усталый тембр родного голоса 
Сказал мне больше, чем слова: 
Еще клонится колос к колосу, 
Но нива, знать, уже мертва. 

* * * 

Сгораю свечкой у окна, 
Дождь по стеклу ползет слезами. 
А осень смотрит на меня 
Твоими, милый мой, глазами. 

* * * 

Я карты в руки вам дала. 
Сама. Прости меня, Всевышний! 
Я просто карточный болван. 
Я - третий лишний. 

* * * 

Я знаю, ты сегодня зол и хмур. 
И это я твою улыбку стерла. 
Я перережу телефонный шнур, 
как режут бритвой собственное горло. 

* * * 

Разговор осторожный, словно 
вальс-бостон по минному полю. 
Впрочем, взглядом больней, чем словом... 
Кто сказал, что вольному - воля? 

УШЕДШЕМУ БРАТУ 

"То был не ад, то жизнь была в аду..." 
(Из письма брата) 

1 

Когда ты пришел на эту землю, 
Не я дала тебе жизнь, 
но я дала тебе имя, 
Которое писала на синих конвертах, 
Наполненных буквами, запятыми и точками, 
Вперемешку с надеждой, 
любовью, 
и верой в тебя, 
Мой любимый, 
мой младший, 
мой рано ушедший брат. 

2 

Я уже забыла мужа, 
по любви я не горюю, 
и, ненужной, мне не нужен 
тот, кого не полюблю я. 

Плачет ветер ночью вьюжной, 
льнет к окну озябшей птицей. 
Мне одной во сне недужном 
теплота весны не снится. 

Вам прибыток , мне - утрата. 
Погребален звон капели: 
без меня хоронят брата 
в славном месяце апреле. 

3 

Жить в мире грез, 
Где все так мило: 
Нет зла, нет слез, 
Боль отпустила. 

Жить в мире грез, 
Где все так гладко: 
В жару - мороз, 
А в горечь - сладко. 

Жить в мире грез, 
Где нет печалей, 
Нет ссор, угроз, 
Где все отстали. 

Жить в мире грез - 
Лететь, струиться 
Водою гроз, 
Быть небоптицей - 

Жить в мире грез... 
Где все так дивно, 
А жизни трос - 
Нить паутины. 

Жить в мире грез, 
Где все так зыбко... 
Но воет пес, 
Моих рук зыбка 

Пуста. Тоска. 
О ком? - вопрос. 
О том, кто там, 
Там, в мире грез. 

4 

Вернусь. Приму в обьятья брата. 
В свой мир из ада утащу. 
Большой сторожевой собакой 
Беду в наш дом не допущу. 

Вперед! Припасть к ногам Аида - 
Что ли я хуже, чем Орфей? - 
И попросить , чтоб брата выдал. 
Зачем ему страна теней?! 

Стою. И от бессилья плачу. 
И ненавижу, как враньё, 
Вот этот холм земли, что прячет 
И брата мне не отдает. 

To Alex Ranger 

1 

Зачем ты выпускаешь страх на волю? 
Не больно? 
Между сегодня и вчера стоишь врастяжку - 
Не тяжко? 
Зрачками внутрь бредешь в толпе 
безлюдной - 
Не трудно? 
Пантеру дикую зовешь котом домашним - 
Не страшно? 

2 

Бросил дождь горсть аккордов 
В ночное стекло, 
Чтобы занавес штор 
Был немедленно поднят. 
И прелюдия грома 

Известила о том, 
Что теперь до утра 
Не уснуть нам сегодня. 
Что ж, за дело, маэстро! 
Капли дождя 
Отбивают шлепками 
Ритм-энд-блюзы о землю. 
Что же медлит ладонь, 
Над висками паря?.. 
Дождь на выход зовет 
К рампе молний заветной. 
Ветер дальних морей 
Обними, словно гриф, 
И натянутость струй 
На фальшивость опробуй. 
И сыграй для меня 
Непривычный мотив - 
Пьесу в ритме дождя 
О любви и дороге.

3 

Не толкай меня к обрыву, 
Я шагну туда сама. 
Знать душа больна нарывом - 
Жизнь-пустышка не мила 

Да дорога в мир покоя 
Мне заказана: 
Я сынишкиной рукою 
К ней привязана. 

Ни подружек, ни любимых - 
Вечно лишняя, 
Ты ходи, приятель, мимо - 
Мы привышные. 

Это просто - словом в спину, 
Как прикладом в шею ткнуть: 
Мне, стоящей над обрывом, 
Только шаг вперед шагнуть.

***

Беседа странная, как ночь, пульсировала:
Два самолюбия точь-в-точь вальсировали.
И звуки, спрыгнув со струны, гроссировали.
И пальцы, боль зажав, виски массировали.

Но боль была не у виска - сердечною.
Неистребима, как тоска увечная.
У бьющего под дых с носка не встречена.
И не легла твоя рука на плечи мне.

Ах, если б было все путем нехоженным,
Не были бы чувства на потом отложены,
Не спотыкались бы конем стреноженным.
Сегодня жить последним днем не можем мы.

А кись плетет мотив-узор на струнах лихо,
Слова вплетая в перебор неразберихой.
И новой болью старый ад как порох вспыхнул...
Но тут вошел мой младший брат,
Но тут вошел мой мертвый брат,
И все затихло...

* * * 

Обстрелял телефон 
длинными гудками. 
Жили-были людьми, 
стали - дураками. 
Надо лечь, чтобы встать, 
ранняя побудка. 
Завтра будем плясать 
под чужую дудку.

* * * 

А сегодня деревья - плакали 
и тихонько шмыгали носом. 
Плечи сгорбленные подрагивали 
в пелене тумана белесого. 

Я рукою коснулась кожи 
чуть прохладной, шершавой, влажной. 
Вы о лете рыдаете? Что же... 
Надо осень встретить отважно. 

Есть своя красота в увяданье. 
Вы заснете, чтоб снова проснуться. 
Ваши вёсны зазимно настанут. 
Только мне в этот мир не вернуться. 

3 сентября 1995 г. 

* * * 

А облака, действительно, пекут 
и из печи лопатой вынимают. 
На небо, белые, их остывать кладут, 
их ветерок прохладный овевает. 

Но если тучки все же подгорают, 
хозяин сердится и топает ногами. 
Из печки наземь жар в сердцах бросает 
и плачет крупными, прозрачными слезами. 

***

Какре же это счастье - не быть к тебе прикандаленной!
И флиртовать отчаянно, не думая про грех.
Когда б подарили мне боги крылатые сандалии
Порхала бы где хотела, была б счастливей всех.

И вот подарили мне боги сандалии крылатые.
Сказали: “Лети куда хочешь: в тайгу иль на юг, в тепло!”
Да только несут меня ноги знакомой дорогою клятой,
Кружусь на д окном знакомым и мошкою бьюсь в стекло.


ЛЮБОВЬ МУТАНТА 
(Несчастный вариант) 

Посвящается Денди 

Ты подмигнула третьим глазом, 
Хотя и двух хватило с лишком, 
И зазвучали звуки джаза, 
Под Мендельсона закосивших. 

Антенно встрепенулись уши, 
И кровь быстрей помчалась в венах, 
Но ты ушла не обернувшись, 
И молча я полез на стену. 

Я алкоголь, не просыхая, 
В мутантское вливаю тело. 
Что ж ты какая-то глухая? 
Мой зов души не рассмотрела? 

* * * 

Дай имя тоске моей, 
Скажи, почему так грустно? 
Веселье весенних дней 
щемящим встречается чувством? 

О, ты, кто совсем незнаком 
с глухой пустотой одиночества, 
скажи мне, с какой быстротой 
сбываются в жизни пророчества? 

В ладонь мою глядя как в даль, 
о счастье цыганка твердила, 
а в доме моем все печаль да печаль, 
а счастье проходит мимо. 

Чужая любовь невзначай залетит 
ненужной недужной досадой... 
В каких канцеляриях там, в небеси 
моя задержалась награда? 

* * * 

А ты еще совсем enfant, 
хотя и колешься щетиной. 
Свои вихры не расчесав, 
сидишь на лестнице в унынье. 

Не обижаюсь, не корю, 
держу себя как птицу в клетке. 
Тебя бессмысленно люблю 
назло заносчивой соседке. 

* * * 

Отпускаю тебя, отступаюсь. 
Ну куда от себя деться? 
Ты прости мне мою шалость - 
на тебя, mon ami, заглядеться. 
Привередливой нынче стала: 
проверяю на фальшь тональность. 
От себя я, что ли, устала? 
Немила мне моя банальность. 
Почему? Не спрашивай это. 
Я губам твоим больше не внемлю. 
Я ничьим дыханьем согрета. 
Отпускай, перекати-поле, землю.

***

Я уже не буду любима.
Говорю это просто, бесслезно.
Схоронила свою половину,
А другую искать слишком поздно.

Ты - ошибка моя сероглазая.
Невозможностью сердце не мучай.
Эту пытку для разнообразия
Мне подкинул ехидный случай.

И летят паучки с паутинками
В тихой ласке бабьего лета.
Шепчет зеркало новой морщинкой:
“Не печалься, пройдет и это!”

***

Радость, как брилианты в сережке,
Так лучтся - видать за версту:
Три цветка подарил мне Сережка -
Мир, покой, а еще доброту!

Счастье рыжим пушистым котенком
Телефонно урчит на ушко,
Кто ему я? Товарищ? Сестренка?
Кто он мне? Ни скажу ни за что!

С ним тепло. И под ноги ложится
Скрипом бодрым пути круговерть.
И совсем голова не кружится...
Это если в глаза не смотреть.

* * * 

Я слишком много Вам сказала... 
О, если б вырвать мне язык!.. 
я бы глазами проболталась... 
А коль меня да ослепить... 
Тогда вслепую, не наощупь - 
на сердца стук, 
но сквозь толпу и через площадь 
к тебе приду! 

* * * 

Америка-стерва, неоновый рай... 
Друзья уезжают. "Прощайте!" "Прощай!" 
Фантомною болью разлуки грозят: 
скучаю, тоскую - потрогать нельзя. 
Родные мои, вас судить не берусь. 
Уехали лучшие. С кем остаюсь? 

* * * 

Деревянные буратинки... 
Здравствуйте, кретины и кретинки! 
Жертвы алкогольного зачатия 
похотью своею примечательны. 
Дети никакого воспитания 
лезьте в помещения подвальные. 
Существуйте там в пещерном веке, 
дорогие недочеловеки. 
Речи недоразвитые, матерные... 
Глазки то свинячьи, то мечтательные... 
Лозунг ваш понятный грубый, четкий, 
древнеримский: "Хлеба, зрелищ, водки!"

* * * 

Запретный плод не булочкой, не кексом 
манил к себе идейный комсомол. 
Мы упоенно занимались сексом, 
и каждый в нем своей тропинкой шел. 

Теперь сей плод доступен, тиражирован: 
ТV, секс-шопы... Скучно до зевоты 
смотреть, подсматривать и бледненько 
копировать. 

Мы сексом обожрались до блевоты. 

* * * 

Сверху отлично видно,
Да вот, посмотрите саим:
Бродит стадами быдло,
Топчет землю ногами.

В свое отдельное стойло
Маршруты проложены четко.
Стоит разноцветное пойло,
Колбасы, сало, селедка.

Их повинуясь капризам,
на телеэкранах ж...ы,
И камеры смотрят чуть снизу
Остекляневшим оком.

Их потакая взглядам,
Мальчишек в Чечне стреляют.
Раскошно живут шлюхи,
Учителя - голодают.

Навозом чужих идеек
Мозги как поля удобряют,
И ждут урожая денег,
А деньги в навоз превращают.

Их отношения с Богом
Стабальны, без осожнений:
В церковь зайти могут,
Как будто бы душу имеют.

Престиж, первородство - проито!
Ум, благородство - что это ?
Чесь, достоинство - где оно?
Россия, родина - продано!

* * * 

Гнусавым матом крыли господа. 
мочилась пьянь у стен Дома Советов, 
и улетала по-над крышами звезда, 
уставшая смотреть на все на это. 

***

Американские “дрожжи” -
Словно петровские вожжи?
А, может быть, зря боюсь я,
И Русь останется Русью?

* * * 

Ну, так кто же поставил точку 
в повести, так и не ставшей романом? 
И ложится за строчкою строчка 
в этом новом моем вышиванье. 

* * * 

Я в чувствах до нелепости смешна. 
Как больно строг к моим словам мой милый. 
Ты лучше запретил бы мне дышать - 
я не любить тебя уже не в силах!


* * * 

Испугались... Я - расставания, 
боли, в счастье лихом затаенной. 
Ты же - слаженности пониманья, 
конгруэнции душ обнаженных. 

Я твержу себе: "Есть и кроме..." 
Отчужденность тебе по вкусу. 
И стою я - печальный пони 
с поседевшею челкой русой. 

Добавить отзыв (критику)

(С)НЕГАЗЕТА
На главную / Библиотека / Музыка / Графика / Авторы

TBN.ru